Laise, добро пожаловать!

---

Teruhime, добро пожаловать!

---

Хм... кажется, у Принцефандома флэшмоб. На Тосекане, что характерно...
Никогда не подозревала в себе стадности, но как же хочется сказать что-нибудь умное... Бодливой корове господь рогов не дал, говорят.
А текст и правда никакой, и, наверное, полностью проигнорировать его было бу лучше.

---

новодизайновое

...и назаливала себе много новых аватарок
щас положу под кат и пойду записываться на критику
хоть какое-то развлечение

запись создана: 27.05.2008 в 08:28

@темы: Дизайн

---

Fuji Syusuke, приветсвую!

---

Юкимуроангст 3

Юст обычный, подростковый, одна штука
Безумие мешает жить.
Безумие мешает спать по ночам. Мешает сидеть на уроках, ходить школьными коридорами, отвечать на вопросы, улыбаться.
Безумие мешает дышать спокойно, когда вдали возле кортов замечаешь краем глаза высокую фигуру в черной кепке.
Юкимура Сеичи сидит на скамье у ограды корта и думает о том, что безумию не видно конца и края. На корте перед ним Санада и Маруи: они только что доиграли тренировочный матч. Шесть-три в пользу Санады. Все хорошо. Все правильно. Санада на должном уровне, и Маруи тоже не подкачал. Футболка у Санады задиралась на всех подачах, кроме двух. Вряд ли у Рендзи есть такие данные: впрочем, Сеичи не собирается делиться.
У Санады в руках баллончик сливок. Санада смотрит на сливки так, словно никогда ничего подобного не видел. Сеичи помнит, каковы на ощупь эти баллончики: гладкие прохладные стенки удобно ложатся в ладонь, единственный шов от донышка до крышки — Санада как раз проводит по нему пальцем, задумчиво слушая, что говорит ему Маруи.
Это ведь безумие, хотеть быть баллончиком сливок, правда?
А Сеичи хочет. Еще он хочет подойти поближе и лучше рассмотреть, с каким именно лицом Геничиро снимает крышечку, выдавливает сливки, глотает, облизывает пальцы…
… Сеичи и сам сглатывает. С трудом — слишком душно. Слишком… слишком. Он опускает голову, чтобы не смотреть — он не знает, что сделает, если будет смотреть дальше. Опускает голову — и сдергивает куртку с плеч, бросая ее на колени и радуясь тому, что опять не вдел руки в рукава.
Не встать со скамейки. Не опустить голову. Не оторвать взгляд. Кажется, он все-таки слишком ясно видит, как Геничиро подносит руку к лицу, как высовывает язык, как отправляет пальцы в рот…
Он все-таки опускает голову, когда слышит, как в его сторону направляются шаги. Он задумался. Нет-нет, с ним все в порядке. Нет, он не устал. Его не стоит ждать. Он подойдет попозже. Ему нужно подумать, а у кортов лучше всего думается.
Он даже не врет. Он сидит на опустевших кортах и пытается думать. Пытается решить, как жить, когда ты сошел с ума.
Геничиро ждет его в раздевалке, и у Сеичи уже нет сил спорить, удивляться или бояться. В голове глухо гудит, все тело горит, ноги ноют от напряжения, которому нет выхода. Сейчас бы кругов двадцать вокруг корта… Нет, лучше тридцать. Сорок. Столько, сколько понадобится, чтобы упасть на последнем шаге, чтобы усталость тела не позволяла больше думать ни о чем…
Но об этом думать надо было раньше. После того матча. До того, как он опустился на скамейку раздевалки и потянул за шнурок кроссовки. Сейчас — только вперед. Переодеться. Встать и выйти вслед за Геничиро из раздевалки. Пять кварталов им идти вместе, два — в разные стороны. Он срывает майку, не глядя на Геничиро, и бросает ее на противоположную скамейку.
На выходе из раздевалки Геничиро пропускает его вперед. Кажется, Сеичи чувствует тепло его дыхания — щекой, волосами, шеей чувствует… Всем своим существом.
Так жить нельзя.
Через полквартала Геничиро спрашивает, нет ли у него температуры. Сеичи заставляет себя рассмеяться. С ним все в порядке, разумеется.
С ним всегда все в порядке.. Он в силах победить любую неприятность, пережить любой проигрыш, ведь правда же?
… даже, может быть, этот.
Потому что лучше сыграть, чем не сыграть. Потому что он ни разу на самом деле не пожалел, что не позволил отменить тот — финальный — матч в прошлом году.
Он проиграет — или сойдет с ума от беспомощной тяги — или выиграет. Пусть даже он не в силах представить себе этот выигрыш.
Через квартал, если срезать угол, старый густо заросший сквер — с улицы полуразвалившаяся стена, вот-вот снесут, вот-вот расчистят… Но пока — пока там прохладно и никого нет.
Он берет Геничиро за руку, не оборачиваясь, чтобы не отвечать на непонимающий взгляд. Боковая улочка — пролом в стене — два старых дерева, искривившихся от того, что выросли слишком близко друг к другу. Он не смотрит на Геничиро — не смотрит до тех самых пор, пока не подталкивает его спиной к шершавому стволу. Пока не делает шаг вперед, чуть запрокинув лицо и впиваясь губами в удивленно приоткрытые губы (только не дать ни о чем спросить) — так, чтобы напиться на всю жизнь. Прижимаясь всем телом, чтобы пропитаться чужим теплом, которое нужнее своего. Вдыхая знакомый запах так близко. Замирая на секунду – три – десять.
Он целует Геничиро и делает шаг назад. Подача наугад — и нету сил смотреть, куда летит мяч. Сеичи закрывает глаза.

@темы: Девичье, Креатив, Фанфики

---

Чувствую себя полной дурой.
Нет, не потому, что раскритиковали, это как раз полная ерунда.
Я всерьез задумалась, а можно ли объяснить человеку, почему он не прав?
Да, предложенная правка... нет, не лучше, она просто даст более гладкий и обстоятельный текст, более ровный. Больший по объему, кстати, что при том же наполнении даст меньшую концентрацию действия на абзац, например.Что более гладкий текст - это еще и более медленный ритм?
Что как раз та самая дрочибельность задается и тем, что стилистика пляшет как хочет и выделывает кульбиты. Что рваный ритм, мешанина во времени и кульбиты пунктуации могут вполне служить выразительным средством?
Я не знаю, как объяснить, правда.
Положим, я перепишу текст с учетом указанных замечаний (а то я сама не знаю, где и как будет звучать глаже и легче). Это будет вполовину не настолько выразительный текст. Ритма не будет. Образный ряд изменится. Субъективное время действия растянется.

Самое смешное, мне правда интересно - вот это все объяснить можно? Может человек надеть на прочитанный текст собственные рекомендации, посмотреть на результат и понять, как он в этом случае изменится?

Ну, про то, что ни одно правило русского языка не нарушено, я молчу. Неровный текст можно получить сугубо законными методами, как необязательно при танце сбиваться с ритма, чтобы создать рваный рисунок. Можно фото перешарпить, повысить контрастность, повысить интенсивность цветов, но это не будет браком.

В общем, фиг с ней со стилистикой, за этим я в состоянии уследить, а где не услежу, можно же спросить, посмотреть, попробовать иначе. Идиотский вопрос: как объяснить человеку, что есть разница между "ошибкой" и тем, что цепляет восприятие? Что шаг вправо/влево не считается побегом? Я не знаю. блин, и правда чувствую себя дурой.

@музыка: Олег Медведев "Сердце Змеи"

@настроение: раздумчивое

@темы: Веселое, Вопросы, Креатив, Лирика, Люди, Слэш, Творчество, Флуд

---

Добро пожаловать, Kirihara Akaya

---

Дамария, добро пожаловать!

---

Пробуем ПВП

Задумалась, ставить ли галочку МДВ. Решила, что пока не буду — я вообще не уверена, что это графика, а не R. Если кого беспокоит, стукните — поставлю.

Платина, в раздевалке после первого дубля финала Канто.

— Осторожнее, Нио-кун.
Нио влетел в раздевалку, чуть не пристукнув Ягю дверью.
— А, извини.
Дальше они замолчали. Убрать ракетки в сумки перво-наперво, потом раздеться и в душ. Ноги и руки после матча тряслись у обоих, хотя Ягю старался выглядеть невозмутимым. Только когда усталым движением стащил с себя майку и бросил на скамейку, промахнулся, так что ткань мазанула Нио по лицу.
— Ну спасибо! — Нио раздраженно дергается, потом поворачивается к Ягю, перехватывает взгляд, вздыхает: — Тоже устал, да?
Ноги сами несут вперед, пока Нио заканчивает стягивать собственную футболку, и еще он успевает заметить, что взгляд Ягю словно прилип к обнажившейся коже. Ерунда — они видели друг друга голыми кучу раз, в душе, в раздевалке, и, вспоминая эти короткие моменты, когда почти вплотную, почти непристойно — почему-то вдруг сейчас это стало казаться безумно непристойным, — Нио судорожно сглатывает и облизывает пересохшие губы.
О том, что сейчас должен прийти переодеваться Рендзи, ни один из них уже не думал. И о том, что может просто ввалиться кто-то из команды и поздравить с победой. Или думали, но какой-то совсем дальней частью сознания, в данный момент права голоса не имеющей. От простого соприкосновения кожи с кожей можно стонать в голос? Нио не знал, и не знал, как заставить себя этого не делать. А Ягю только стиснул зубы и толкнулся вперед, когда Нио сжал пальцами его соски.
Они терлись друг о друга, стараясь прижаться теснее, хотя куда уж. Шорты мешали. Стащить их как-то не приходило в голову, вместо этого они неловко-быстро-остервенело гладили друг друга, царапались, прижимались и стонали в голос. Не целовались — смотрели, тянулись губами к губам, сталкивались носами, терлись щекой и щеку, прижимались лбами…
Потом Ягю откинул голову назад и глухо стонал, пока Нио вылизывал его шею, нимало не смущаясь пыльным привкусом потной разгоряченной кожи, и оба невольно сдерживались, неловко натыкаясь на пояс шорт, скользили вдоль, хотелось.… Хотелось, и тереться членами друг о друга через ткань шорт и белье было почти больно.
— Хочешь, да, Ягю? Хочешь? — не думая, что именно говоришь, чего хочешь сам, и чего ждешь…
Ягю что-то неразборчиво простонал, кладя руки на бедра Нио, чуть отстранился, вызвав возмущенный вопль, развернул спиной к себе.
— В стенку упрись, — коротко, на редкость четко и внятно, только хрипло, сдергивая шорты вместе с трусами, тычком в щиколотку заставляя раздвинуть ноги пошире. — И прогнись.
Наверное, надо было испугаться. Нио и испугался, почти. Только это не мешало тереться о пальцы, прижатые к входу, и толкаться назад, пока пальцы не исчезли и не стало… больно.
Сначала медленно и почти невыносимо, до слез на глазах, когда судорожная и слабая попытка вырваться приносила больше боли, чем облегчения. Потом быстро и резко. Ягю стонал в голос, дергая на себя Нио за бедра, и это было больно-больно-больно, отдавалось приятной тяжестью и напряжением в яйцах, и нельзя было не толкаться назад, насаживаясь глубже и плотнее, подстраиваясь так, чтобы чувствовать в себе каждое движение острее и правильнее.
В какой-то момент Ягю задвигался неожиданно быстро, сбиваясь с ритма, судорожно забился, наваливаясь сверху всем весом, вцепился в волосы Нио, оттягивая голову назад, но этого было катастрофически мало.
— Ягю! Больно… — глупость орать такое, вжимаясь задницей в партнера, насаживаясь, выгибаясь и требовательно, почти жалобно скуля.
— Масахару… — стон прозвучал непривычно низко, а потом Ягю уже не двигался, и было обидно и зло, и отчаянно хотелось еще, и не было возможности не ругаться коротко сквозь зубы, пытаясь двигаться самому, чтобы добрать-получить свое и тоже уже кончить наконец. Нио шипел и матерился, дернулся, пытаясь вывернуться из-под навалившегося обмякшего тела, осознанно мстительно вцепляясь ногтями во что придется. Попытался укусить, когда Ягю вдруг отстранился и повернул его лицом к себе.
А потом Ягю легко опустился на колени, обхватил губами напряженный член, скользнул языком по головке.
Нио не думал, что ему когда-нибудь будет позволено вот так вцепиться в растрепавшиеся волосы партнера, толкаться в судорожно сжимающееся горло, и сейчас не думал — не мог. Только двигал головой Ягю, задавая нужный ритм, а тот закинул его ногу себе на плечо и вогнал пальцы в задницу, растягивая, толкая к себе.
— Ягю… — кончая и шипя от того, что в последний момент партнер отстранился, забрызгивая его и пытаясь насадиться на пальцы в последний раз, глубже, чувствуя, как судорогой сводит собственные мышцы…
— Ты как? — у Ягю лицо перемазано и целовать его невкусно. Но вылизывать его лицо, свою сперму вперемешку с его потом — хорошо. И навалиться на него, разом обмякнув — тоже хорошо. И стонать глухо, уткнувшись в волосы.
Потом они отрываются все же друг от друга и все же идут в душ. Молча. Так же молча моются, приводят себя в порядок. Они не очень знают, что говорить в таких случаях, как себя вести, и старательно избегают не то что случайно прикоснуться – даже оказаться слишком близко.
Нио убегает смотреть матч Рендзи. Когда и где тот успел переодеться, оба старательно не думают. Ягю сидит на лавке, не смея пойти сразу вслед за Нио, желая этого и… старается не думать. Думать о них не как о паре, а как о… Как о ком? Он не любит Нио. Он не хочет Нио. Может быть, он в чем-то себе врет. А Нио… Он не хочет спрашивать Нио.

@темы: Девичье, Слэш, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

настроение

(с) чье-то...

@темы: Настроение, Фото

---

к чему бы это?...

Это писалось на вполне определенный пейринг, по вполне определенной АУшной идее.
Но уровень Аушности таков, что до вхарактерности уже не добраться. Потому можно смело подставлять любые имена, которые на это лягут. Из любого фандома.
Ах да, сюжета под катом нет вообще. Никакого.
И да, я знаю, что это никто не читает)))

- Ты веришь в сказки?
- А, сказки? Я люблю сказки.
- Да нет, я не о том спрашиваю. - машет руками - Ты веришь, что они - есть?
- Погоди. - Тонкие жилистые пальцы забираются в волосы, превращая парой инстинктивных движений стильную прическу в лохматое непонятно что. - Это шутка такая? В твоем стиле? При чем тут - верю?
- Что тут сложного?! Веришь или нет. Два варианта ответа. Просто ответь.
- Ты сумасшедший... - Смеется, качая головой. - Ты бы еще спросил, верю ли я в Санту.
- Ты веришьв Санту?
- А ты? - Смеяться вместе - весело и беззаботно, забыв, что вставать через каких-то три часа. - Только не говори, что ты - не веришь! Как ты только можешь, в него же верят все воспитанные мальчики и девочки в мире! Иначе он не принесет им подарков!
- Но он всегда приносит подарки. Даже тем, кто в него никогда не верил.
- Да ну?
- Например тебе он подарил меня.
- О-о... Так это я его должен благодарить? Чтож, хорошая причина, чтобы поверить в него.
- И в сказки?
- Но Санта - это не сказка.
- Резонное возражение! У нас осталось еще пиво?
- У кого-то завтра будет похмелье.
- Переживу. Тем более, что обычно у меня твое похмелье.
- Да, конечно.
- Ты совершенно не умеешь пить.
- Я не буду с тобой спорить. - Подушка красиво летит через всю комнату с кровати на подоконник. Врезается в смеющуюся, откинувшуюся назад фигурку с весом среднего барана. Ночной ветер плавно колышет тонкие занавески в открытом окне...
-...
- Испугался? - Улыбающаяся морда возникает над подоконникам, волосы взлохмачены, глаза нагло сверкают.
- Мать твою!!! Десятый этаж!!! Идиот!!! Руку давай!
- Спасибо, я сам. - И снова сидит по-турецки на подоконнике. - Знаешь ли, ты отвратительно небрежен во всем, что касается меня.
- Ты сумасшедший. Слезай. И иди спать уже.
- Иду, хозяин.
В постели они лежат неподвижно вытянувшись друг вдоль друга и молчат, прислушиваясь к дыханию рядом.
- В чем я небрежен с тобой?
- Ну... ты даже не уточнил у Санты, какое именно волшебное существо хочешь получить. И вообще... ты в меня не веришь.
- Ты!!!... - вздох. - Ты невозможен. Спи. Завтра рано вставать.
- Конечно. Это ты - спи. Извини, я напился.
Рядом - ровное дыхание. И можно встать тихонько, дойти до окна, усесться на подоконнике, болтая ногами в воздухе.
Завтра на работу, то есть, через каких-то три часа. То есть, полетать можно где-то часик. Круг над городом, распугивая ворон и дразня котов на крышах. Хорошо, что ему не нужна метла - ее присутствие в квартире было бы сложно объяснить.

@музыка: попса

@настроение: здравствуй, солнышко

@темы: Бред, Лирика

---

вывесилась на челлендж

Название: Опустевшие корты
Автор: white and fluffy
Жанр: джен
Рейтинг: G
Дисклеймер: все принадлежит не мне.

Пустые корты... Сейчас, когда все закончили тренировки и, переодевшись, разошлись по домам, на них странная, почти умиротворенная тишина. Ни стука мячиков, ни шороха ног по старому покрытию, ни радостного гомона детей... Такая правильная тишина, почти не печальная.

Можно не думать о том, что на кортах и днем стало тише... Хотя нет, не тише — может, даже более шумно. Смех, крики... и чуть меньше упорного стука мячика об стенку где-то вдали, медленнее ритм подач в матчах, короче обмены ударами. Не так, как раньше. Или, наоборот, опять как раньше. Как пять, семь, десять лет назад.

Рюудзаки Сумирэ отворачивается от окна, возвращаясь к спискам игроков. На префектурных соревнованиях они вполне могут дойти до полуфинала... Он совпадает в этот раз с четвертьфиналом у старших школ.

Она бы и так не пошла смотреть. Хотя интересно узнать, кто из ее мальчиков сейчас в команде.
Ее мальчики... Она косится в окно, где вокруг кортов медленно бредет тоненькая девчушка с длинными — издалека видно — косичками. Ее внучка, кажется, тоже не привыкла за два года.
А мальчики... теперь у Рюудзаки Сумирэ — другие ее мальчики.


Покой. Простор. Больше свободного времени. Впервые за последние пять лет хватает внимания на совсем уж начинающих музыкантов — не нужно перепоручать их ассистентам. Никто не спорит из-за времени на кортах. Никто не врывается в кабинет.

Никто не мотает нервы с виртуозностью, достойной великих музыкантов.

И можно взять вечером ракетку и сыграть после занятий со стенкой. Тренеру не пристало проигрывать своим подопечным. А сейчас не хочется расстраивать себя выигрышем у них же. То есть, конечно, не у них, совсем у других.

Вечером пройтись вокруг кортов, и никого не выгнать с затянувшейся тренировки.

Вообще проводить тренировки строго по расписанию, от и до. Порядок и гармония — в самый раз зайти потом в музыкальный класс, присесть за рояль. Руки сами собой сбиваются на минорное, но осенью в этом ничего странного.

В конце концов, именно музыка его первая любовь. Музыка, а не теннис. А что в музыку иногда врываются люди... Наверное, так оно обычно и бывает.


Йоко-тян болтает без перебоя, хвастаясь успехами. И в учебе, и у мальчишек. Хотя в младшей школе еще нельзя. Но когда это служило препятствием для отчаянных девичьих сердец? Самой Анн это не мешало в свое время бегать на свидания с Камио и Момоширо разом, а ведь она была тогда на год младше Йоко.

— А твой все играет? — Конечно, сейчас начнутся жалобы на то, что все время отнимают тренировки, на «этот дурацкий теннис».

— Играет. — Заговорщицким шепотом: — Что мне нравится в теннисе — это ходить на матчи. Есть на что посмотреть, столько мальчиков красивых! Ну и опять же, теннис все же не так страшно, как я думала. Рэй из класса С, ты ее не знаешь, встречается с футболистом, так она говорит, на свидание его не дозовешься — вечно тренировки, а придет, так обязательно потный весь и уставший. Я бы такое вечно терпеть не стала.

— А-а... Ясно. А какие у вас шансы в Канто, тебе Дзин не говорил?

— Да нет, не говорил, — Йоко-тян пожимает плечами. — Смотря кого найдут для парных... Да и какая разница? Дзин вообще упоминал, что может, если не пройдут на Канто, стоит распустить команду. Не может же он постоянно возиться с младшеклассниками.

— Кстати, Йоко, ты ведь подкрасилась, верно? — Йоко мигом переключается на достоинства оттенка шоколад по сравнению с прежним миндалем. Анн согласно кивает. Что-то она не хочет ничего слышать о теннисном клубе средней школы Фудоминэ.


В Риккайдай они не бывали уже давно — все как-то времени не находилось. Конечно, плановое освещение успехов школьных команд — дело важное и нужное, но так уж устроена жизнь журналиста — все время что-то отвлекает.

Дорога до Йокогамы была чуть менее загружена, чем ему помнилось — оставалось время собраться с мыслями и подготовиться к интервью. Неплохая команда Риккайдай. Надежная, крепкая, по-прежнему лидер в Канагаве... Маловато он внимания ей уделял за последний год. Или два?

Нет, ни Юкимуру, ни Нио, ни Кирихару из виду Иноуэ не выпускал. Ну да эти ребята, вместе с игроками других команд... все же позапрошлогоднего выпуска не давали о себе забыть. Играли, побеждали, получали травмы, проигрывали тоже громко. И как-то Иноуэ по старой памяти привык, что Атобе — это капитан Хетея. Бывший капитан. Вернее, капитан, но уже другой команды. Что Тэдзука с Фудзи... да нет, юный гений теперь учится совсем в другой школе, и играет в другой команде.

А вот нынешний состав Риккайдайской команды вспомнить было куда сложнее. И ведь прошли ребята на Канто, конкурентов в Канагаве им так и не нашлось... Черт, как же фамилия их капитана? Накамура, кажется? Надо будет улучить пару минут перед встречей и свериться с данными в ноутбуке. И не то чтобы память ему изменяла — ведь помнил же он этого парня, отлично помнил. Крепкий такой, чем-то похож на Санаду, но поплотнее. И стиль, конечно, совсем другой. Менее... запоминающийся.

Иноуэ писал про молодежный теннис уже больше десяти лет. Знал, что все идет по кругу, что за взлетом идет спад и наоборот. Что гении не рождаются каждый день, и, возможно, года через два в Риккайдае снова будет не просто сильная, а удивительная команда. И не только в Риккайдае. Редко бывает, чтобы в один год собралось так много сильных игроков и команд. Но ничего не случается в этой жизни только один раз, надо только подождать. И, глядя на корты на префектурных соревнованиях, он снова будет смотреть не на одаренных старательных детей, а на невозможную, не укладывающуюся в голове игру, забывая делать пометки в блокноте.

А пока... пока он будет укладываться в собственные графики, и писать регулярные отчеты о школьных командах. И уточнять имена капитанов перед интервью. И может быть, не забудет почаще бывать в Йокогаме. Может быть. Пока не появится повод забыть о графиках.


На площадке было так много других детей, что казалось, для Тоши места уже не найдется. Он тихонько подошел к странному сооружению из бревен разной высоты, с опаской заглядывая наверх. Там, заметно выше, чем он когда-нибудь забирался, бегали друг за другом двое мальчишек. Старше него и сильнее. Непонятно было, играют они или ссорятся. Они обзывались, что-то кричали, но все равно это не походило на привычную ссору. Тоши опасливо покосился на то, как они дружно смеются, добравшись до конца и спрыгнув на землю, и направился в другую сторону. К качелям.

А потом все, кто был на площадке, почему-то вдруг кинулись в одну сторону, громко вереща и размахивая руками. Тоши было страшновато, но и любопытно тоже, так что когда все пробежали мимо — к решетке в конце площадки — он осторожненько пошел за ними.

Кажется, за решетку было нельзя — все ребята с площадки устроились возле нее и стали смотреть, что там творится. А за решеткой тоже была трава, только почему-то расчерченная белыми линиями, и сетка посередине. По сторонам сетки стояли двое мальчиков постарше — из средней школы, наверное, решил Тоши. Они были старше его сестры, это точно.

Что это такая игра, он понял сразу — как только увидел сетку. Почти такая же была на пляже, где его сестра с подругами играла в волейбол . Но тут, кажется, было что-то другое. У мальчиков возле сетки были ужасно серьезные лица, и в руках приспособления с натянутой на них сеткой помельче. Тоши аж ахнул, когда один из них подбросил вверх крошечный желтый мяч и ударил по нему сеткой. Он-то сам бы наверняка промахнулся, решил Тоши.

— А тебя я что-то раньше тут не видел. — Старичок был маленький и морщинистый, и смешной. И почему-то казалось, что он смеется над Тоши. — А часом, не ты ли маленький братик Нисимы?

Тоши кивнул, хотя и недоумевал, откуда старичок знает его брата, который совершенно точно не ходил по детским площадкам, а поступал в университет.

— А я сюда и не ходил раньше, — добавил он вежливо; старичок был вполне себе ничего, просто стоял рядом и иногда посматривал на мальчиков у сетки. — Мама не пускала одного, потому что еще маленький.

— И как тебе здесь? — поинтересовался старичок.

— Не знаю, — Тоши покосился в сторону сетки. — А во что они играют?

— Это, — сказал старичок, — называется теннис. Тут нужно... — И тут Тоши очень невежливо — он знал, что так нельзя, но удержаться было невозможно — подался к решетке, отвернувшись от старичка, потому что мальчик слева прыгнул, вытягивая руку, пытаясь поймать мяч…

… Не поймал.

— Ээх, — выдохнул Тоши разочарованно, — вот если б эта штука с сеткой у него подлиннее была, может, он и достал бы...

Он обернулся к старичку и приготовился извиняться, но тот, кажется, не сердился, а наоборот, посмеивался.

— Ракетка подлинее? Ну, ракетки, мальчик, бывают разные. Хочешь сам на них посмотреть?

запись создана: 30.05.2008 в 00:53

@темы: Креатив, Творчество, Фанфики

---

Кажется, на челлендж по Принцу Тенниса я все-таки напишу джен.
Не вяжется у меня заявленная тема со слэшем как-то...

@музыка: Високосный год Метро

@настроение: озадаченное

@темы: Творчество, Фанфики

---

аватарковое

Как ни загляну в свой профиль - упорно выпадает аватарка с Санадой.
К чему бы это...
И в случайном выборе она же прописалась. Это намек?

---

Ягода Рябины, добро пожаловать!

---

это уже не ангст, и даже не про Юкимуру... ну, то есть...

... то есть Санада еще не додумался, что это про Юкимуру

Санада Геничиро не имеет привычки думать о постороннем. Каждое утро он начинает с того, что он тренировкой и медитацией приводил в порядок тело и разум.

Урок истории. Прочитать параграф от сих до сих. Неважно, что он уже прочитал весь учебник, и всю дополнительную литературу, указанную в конце учебника, и много другого материала по теме и не только. Конспектируем в тетради материал урока. Повторяем...

На уроке домоводства четко и быстро помогаем Ягью, помыть-порезать продукты, все перемешать, подать специи...

На перемене нужно отдыхать, и Санада отдыхает, как и полагается, не забывая о своих обязанностях главы дисциплинарного комитета. Присматривать за соблюдением порядка нужно всегда, а на переменах многие ученики расслабляются.

Перед вечерней тренировкой составляется план на будущую неделю. Тут необходима помощь Ренджи и предполагается участие Юкимуры. Юкимура может очень деятельно участвовать в обсуждении, может переделать все так, как считает правильным, ничего не объясняя, может просто глянуть вскользь на уже готовое расписание тренировок и согласно кивнуть.

Тренировка, и значит, тренируемся. Сначала разминка, потом пробежка, потом - парный с Ренджи против Маруи и Джакала.

После тренировки - домой, делать домашнее задание. Не торопясь, тщательно все проверить два раза.

Свободное время можно посвятить чтению.

Жизнь Санады Геничиро четко упорядочена и распланирована, и его мысли и чувства подчинены этому ритму. Ничего лишнего, только то, что действительно уместно в каждый конкретный момент жизни. Он хочет стать сильнее телом и духом, и не намерен отвлекаться на постороннее и сиюминутное.

Он не привык задумываться о том, что лежит вне привычного круга его жизни, и не ведет к намеченной цели. Он не привык отвлекаться.

Иначе он легко обнаружил бы, что не очень-то знает, что делать с собственными мыслями и чувствами, когда у него появляются редкие минуты абсолютно ничему не посвященного времени. Ни семье, ни тренировкам, ни урокам, ни чтению исторических романов, ни медитациям, ни каллиграфии – секунды, складывающиеся в минуты и часы, когда его разум втихую выскальзывает из оков самодисциплины.

Иначе он заметил бы, что сиюминутное и непонятное контрабандой просочилось в жестко заданные границы его жизни, расцвечивая ее пока еще неяркими, мягкими красками, приучая и приручая.

Что важна уже не столько сама победа, столько те, с кем идет к ней. Что нетерпение перед каждой тренировкой заставляет не прибавить шагу, на пути к корту, а сделать крюк до класса С, что стоит задуматься о теннисе, и на ум приходит одно и то же имя. И если задуматься не о теннисе, то имя в голове – то же самое. А если не задумываться – тем более.

@темы: Девичье, Творчество, Фанфики

---

Пенелопа_, добро пожаловать)))))

---

Обещанный юкимуроангст

Это вообще не драббл, а черт-те что.

Юкимура Сеичи всегда просыпался быстро. Раз — открыть глаза. Два — сесть в постели. Может, утренний сон и сладок (особенно если читать допоздна), но слишком много дел надо вместить в каждый день.

В последнее время он просыпается еще быстрее. Он не хочет досматривать свои сны.

В доме тихо: родители, кажется, спят, сестра ночевала у подружки. Он торопливо одевается, глотает завтрак и выходит на улицу. Пора на тренировку.

Ему почти не хочется на тренировку. Поэтому он идет туда быстрее.

Он боится и не хочет себе в этом признаваться. Он привык сосредотачиваться во время игры: не видеть и не слышать ничего вокруг, кроме человека по ту сторону сетки и желтого мячика в воздухе.

Этому он не разучился. Просто…

… просто он не ждал и не хотел видеть, что за пределами корта его глаза словно за мячиком следят за знакомой фигурой в черной кепке.

Он слышит шаги Геничиро за спиной во время разминки; Геничиро держит темп, пока он вырывается вперед. Чтобы не смотреть. Это уже смешно: даже когда он не смотрит, он все равно видит. Слышит. Чувствует спиной, что Геничиро рядом. Разве раньше он умел всегда определять, где сейчас Геничиро?

Сегодня они не играют вместе. Сегодня можно отвлечься хоть ненадолго — передохнуть, чтобы потом отводить глаза в раздевалке — их шкафчики рядом, так было всегда, нет причин меняться. Отводить глаза — и все равно ловить краем глаза: плечо, спина, живот… И каждый раз пересыхает во рту. Он стал держать по две бутылки с водой в спортивной сумке. Кажется, Ренджи записывает.

Они опять в разных классах. Иначе он, наверное, сошел бы с ума. Ему хватает перемен, и совместных прогулок по коридорам, и до помещения теннисного клуба — можно не ходить вместе… Нельзя. Разве можно не подойти, видя, как Геничиро останавливается у дверей его класса?

Он ждет, пока Геничиро разговаривает с учителем истории. Встречается глазами с парочкой девчонок, стоящих у стенки. Он их уже видел: в последнее время они то и дело ходят за Геничиро. Под его взглядом они нервно пересмеиваются, потом одна тянет другую прочь по коридору. Нио в последнее время взялся его поддразнивать — мол, теряешь хватку, Юкимура, в младшей средней школе девушки от тебя млели, а теперь бегают.

До здания клуба идти еще три минуты. Он считает шаги и теребит брючину: иначе не выдержит. Иначе коснется руки Геничиро. Как будто там магнит.

Он ведет себя как идиот. Он надеется, что это только внутри он ведет себя как идиот. Что это незаметно. Что он держит себя в руках.

Он не знает, как быть. С тех пор, как в пять лет он взял в руки ракетку, Юкимура Сеичи привык побеждать. Он знает, как побеждать в теннисе. Но в этой странной игре он не знает правил; одно он знает точно — у него только один шанс. Только один.

После уроков опять тренировка.


ТВС...

запись создана: 19.04.2008 в 05:34

@темы: Девичье, Фанфики